«Ромашка» историй, сведенная к центру, начинает распускаться, герои поодиночке или вместе перемещаются в старые истории, но действуют уже по-другому. И жизнь начинает улыбаться. Сейчас я понимаю, что сюжет был абсолютно провальным. Слишком поучительным, назидательным. Мне казалось, что я сумею избежать морализирования, но привязанность к основной идее не позволяла писать так, как подсказывало сердце, мой опыт. Герои не жили самостоятельно, я водил их за веревочку идеи, получалось ходульно и скучно.
Роман с треском провалился. Магазины отказывались брать книги на реализацию, меня занесли в негласный список непродаваемых авторов. Мечты рухнули, я чудом удержался и не начал пить. Я не знал, о чем писать дальше. Писать детективы, фантастику или исторические анекдоты — эта ниша была крепко занята. После этого романа я уже не мог писать простенькие вещи, когда число написанных страниц определяется только временем, проведенным за компьютером.
Мои накопления растаяли, чтобы выжить, пришлось заняться извозом. Сидя за рулем я отчаянно пытался убедить себя, что я еще писатель, подрабатывающий таксистом, а не таксист, который на досуге мечтает написать книгу. Замысел книги созревал при общении с пассажирами. Они рассказывали свои истории, из которых постепенно вырисовывался герой нашего времени. Это успешный бизнесмен, честный, думающий о своих сотрудниках и о городе, в котором живет. Есть ли такие? Говорили, что есть. Да, начальный капитал был нажит непонятно как, но вот сейчас… Вторым героем был некий романтик, любящий природу, женщин и спокойно относящийся к деньгам. Он был настолько замечательным, что женщины прощали ему гордую бедность, любили его, но замуж, правда, за него не хотели. Третьим героем был я сам — очень творческий, немеркантильный, мечтающий сделать мир лучше.
Я дал себе слово, что буду избегать привязке к идее, герои будут жить сами по себе. Главное — представить их становление, а дальше они подскажут сами.
Опять провал! Бизнесмена подставили компаньоны, и он не успел совершить ничего хорошего. Романтик спился от одиночества, а писателя накрыл такой творческий кризис, что он дал себе слово никогда не открывать текстовый редактор.
— Вот она, правда жизни! — сказали друзья, прочитав рукопись.
— Не пойдет, — заявил знакомый издатель, тот единственный, кто еще немного в меня верил. — Сплошная бытовуха, нет динамики, скучно.
И все закончилось. Пришло горькое понимание, что идеальная книга, которая заставит думать, должна рождаться по-другому. Ее надо пережить самому. Нет, не писать про свои приключения, а выстрадать книгу, понять, что именно тебе не хватает в жизни, что важное ты еще не понял.
Иногда хочется вернуться к моей главной ненаписанной книге. Силы еще есть, время найду. Вот только не пойму, что же то главное, что мешало мне жить счастливо. Какие-то мелочи крутятся в голове, но главное ускользает.
Вот и вся моя история. А ты думай о своей главной книге! У тебя еще много времени. Не разменивайся по мелочам и все получится. Надеюсь, что мой печальный опыт тебе поможет.
— Да… Послушал и даже захотел написать книгу, которая заставит думать. Даже не спросил, где это все происходило. В Москве, наверное. Так что же нам не хватает в жизни? Денег, ответят многие. А что скажут те, у кого есть деньги? Все удовольствия им доступны. Смысла жизни, наверное. Но тут мы в такие дебри погрузимся…
— Почему в дебри. Одни богатые скажут, что хотят видеть своих детей и внуков счастливыми. Другие скажут, что им нужна власть, чтобы изменить мир к лучшему. Или хотя бы часть мира, в которой они вращаются.
— Но такая книга будет тривиальной.
— Вот в этом и проблема писателей, которые не хотят писать просто для удовольствия или гонораров. Поэтому пишут о частных проблемах. Например, что делать, если о любит ее, она любит другого, а другой любит горные лыжи.
— Можно еще поработать, чтобы отвлечься от таких мыслей.
— Ну да… Представь ситуацию, когда тепло, светло, ты сыт, пьян, квартира убрана и даже машины заправлены. Тогда становится страшно — для чего ты живешь? От страха ты хочешь поработать, и только могучая сила воли позволяет не делать такие глупости.
— Это твой любимый стёб. Про диван еще скажи. Или Оскара Уайльда процитируй: «работа — последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет делать».
— Про диван обязательно надо бы сказать. А если серьезно о работе, то да, она отвлекает от дурацких мыслей. Это если не думать о бесполезности твоей работы для мирового пролетариата. Если для денег, то да, любая работа важна. Ладно, мы это уже обсуждали. Давай поговорим о целях, которые мы сами себе придумываем, когда они не связаны с работой для денег или для счастья всего человечества. Есть у меня короткая история на эту тему.
Две цели
Однажды около Верхнего озера на севере Миннесоты мы забрели далеко в тайгу, чтобы посмотреть на красивый водопад. Сели на камешки, смотрим, фотографируем. Вдруг в кустах треск — на тропу выходит девчушка. По виду школьница: две косички, голубые глазки, маленькая, худенькая. За плечами огромный рюкзак, в руках скандинавские палки. Идёт от города Дулут до канадской границы. Это более 400 км. Прошла уже 200. В рюкзаке крошечная палатка, тоненький спальник, коврик, фильтр для воды, компактная газовая плитка, сухие продукты…
— Не страшно?
Не просто так спросили. Места глухие, полно медведей, волков…
— Не страшно, ведь у меня есть цели: пройди маршрут и написать об этом книгу.
Сказала так, да и пошла дальше.
— Нормальные цели. Всё лучше, чем на пляже пузо греть. Сил наберется, впечатлений. Книгу, может, и не напишет, но запомнит свой поход на всю жизнь. Преодолеть себя, свою лень, свои страхи — это ли не цель? Пусть даже бесполезная для окружающих. Подумай об альпинистах, яхтсменах в кругосветках — вот уж бесполезные занятия для крепких мужиков. Но посмотришь на таких, да и сам начнешь смелее жить. Пойдешь и храбро комнату пропылесосишь, например.
— Герой!
— Герой — это тот, кто, рискуя, исправляет чужие ошибки.
— В советское время были Герои соцтруда.
— Это надуманно. Давай о героях поговорим. Есть у тебя героическая история?
— Конечно!
Пришел герой…
Пришел герой домой и начал рассказывать о своих подвигах.
Жена слушала, слушала и говорит:
— А у меня пирог сгорел.
— И всё?
— И всё. Не стало больше героя. Герои не рассказывают о своих подвигах.
Ты можешь сидеть за столом и совершать подвиги. Если у тебя на экране страница Гугла, то подвиги ты не совершишь. Для подвигов за столом нужно напряжение ума.
Я обожаю современных студентов. В университете я любуюсь, как мгновенно они осваивают новую технику, незнакомые программы, выполняют сложнейшие эксперименты. Я уже перестал удивляться тому, что они способны вслепую с бешеной скоростью печатать на компьютере и одновременно разговаривать на другие темы. Я завидую быстроте, с которой они находят информацию в книгах или в Интернете.
Но я не верю, что они способны прочитать «Войну и мир»! Компьютерный экран приучил, что писать надо кратко, все должно быть изложено так, чтобы не надо было прокручивать станицу за страницей. И очень желательно, чтобы все было иллюстрировано, а лучше, чтобы для особо талантливых было еще и видео.
Ребята, которых я вижу, не меркантильны, многие по-настоящему интересуются своей работой. Они много знают. Они очень много знают. Они слишком много знают!
Мне они напоминают блины. Их знания широки, но не глубоки. Они знают много формул и компьютерных команд, но они не мучились по ночам, пытаясь представить, как частица может одновременно находиться в двух
